Ей снилась смерть [= Праздник смерти ] - Нора Робертс

– В отделе электронного сыска полным-полно классных специалистов, – ворчала Пибоди, пока они с Евой спускались вниз. – Как получилось, что нам в по­мощь дали единственного работающего там придурка?

– Наверное, мы просто везучие, – откликнулась Ева, снимая с вешалки свой плащ и надевая его на ходу. – Ох, черт! На улице и впрямь мороз! – восклик­нула она, оказавшись на крыльце.

– Вам бы следовало купить плащ потеплее, лейте­нант.

– Я привыкла к этому, – ответила Ева, но, тем не менее, очень поспешно открыла дверь машины и, скольз­нув внутрь, тут же включила отопление.

– Ой, до чего же замечательная у вас машина! – за­вистливо вздохнула Пибоди, усевшись на пассажирское сиденье. – И главное, все работает!

– Да, – согласилась Ева, – но ей, на мой взгляд, недостает характера. Хотя, с другой стороны… – Она не без гордости посмотрела на экран бортового ком­пьютера, совмещенного с телефоном. На нем мигал сигнал, означавший, что до хозяйки машины кто-то пытается дозвониться. – Гляди, – обратилась она к Пибоди, – кому-то неймется. Сейчас посмотрим, кто там такой нетерпеливый, но себя обнаруживать не бу­дем.

Машина уже выезжала из ворот. Ева нажала кнопку, и в динамике зазвучал голос Надин Ферст – наверное, единственного в мире порядочного репортера. Именно поэтому Ева соглашалась иметь с ней дело, время от времени подбрасывая ей кое-какую информацию. В об­мен она получала сведения от нее – ведь известно, что один журналист зачастую способен заменить целую свору ищеек.

Надин явно нервничала.

«Даллас! Даллас! – возбужденно говорила она. – Да ответь же ты, черт тебя побери! Я не застала тебя дома, а Соммерсет сказал, что ты только что уехала. Ты мне ответишь или нет, в конце концов?!»

– Вряд ли, – пробормотала Ева.

«Черт, ваши полицейские приборы никогда не ра­ботают!»

Надин продолжала тщетно взывать к ее совести и чувству товарищества, но Ева и Пибоди лишь обменя­лись хитрыми взглядами.

– Наверное, она уже что-то пронюхала про убийст­ва, – проговорила Пибоди.

– Можете не сомневаться, – кивнула Ева. – А те­перь она хочет вытрясти из меня подробности для ут­реннего выпуска новостей. Если же у нее ничего не выйдет, она будет гоняться за мной, требуя интервью для своего дневного выпуска.

«Послушай, Даллас, мне нужны подробности о тех двух убитых женщинах. Я хочу знать, связаны ли между собой эти преступления. Ну же, Даллас, не вредничай, будь другом! Мне же нужно о чем-нибудь рассказывать в утренних новостях!»

– Что я вам говорила! – удовлетворенным тоном заметила Ева, мельком взглянув на Пибоди, и продол­жала лавировать в оживленном транспортном потоке.

«Свяжись со мной как только сможешь, хорошо? Договоримся об интервью. Я просто в отчаянном поло­жении, честное слово!» – воскликнула напоследок На­дин.

– Мое сердце сейчас разорвется от жалости, – хмыкнула Ева, подавив зевок.

– А мне она нравится, – произнесла Пибоди.

– Мне тоже. Она – честная, обязательная, никогда ничего не перевирает, да и вообще хороший журналист. Но это не означает, что для повышения профессио­нального рейтинга Надин я должна задаром тратить на нее свое время. Зато, если я подержу ее на голодном пайке пару дней, она сама начнет раскапывать эту исто­рию. Вот тогда и посмотрим, что она сумеет предло­жить мне в обмен на мою информацию.

– А вы хитрая, лейтенант, и мне это в вас нравится. Но вот в том, что касается Макнаба…

– Отвяжитесь от меня со своим Макнабом! – ог­рызнулась Ева и остановила машину на площадке для парковки на Пятой авеню. – Вам придется смириться с его присутствием.

Оказавшись в здании, женщины сразу же прошли к лифту. Ева засунула большие пальцы в карманы брюк и молчала в течение всего времени, пока кабина подни­малась на этаж, занимаемый службой знакомств «Толь­ко для вас».

За столом секретаря на этот раз царил молодой бог – косая сажень в плечах, кожа цвета лучшего швей­царского шоколада и глаза цвета старинных золотых монет.

– Держите себя в руках и не вибрируйте, – сквозь зубы приказала Ева, скосив глаза на Пибоди, у которой при виде этого белокурого чуда ноги сделались ватны­ми. Та в ответ промычала что-то невнятное.

– Сообщите Руди и Пайпер, что прибыла лейте­нант Даллас с помощником.

На лице красавца заиграла мечтательная улыбка.

– Я крайне сожалею, лейтенант, но Руди и Пайпер в данный момент беседуют с клиентом.

– Скажите им, что я здесь, – стальным голосом по­вторила Ева. – И добавьте, что у них стало еще одним клиентом меньше.

– Да, конечно. – Мужчина сделал широкий при­глашающий жест в сторону кресел для посетителей. – Располагайтесь и подождите немного. Если захотите, закажите себе что-нибудь освежающее.

– Не заставляйте нас ждать слишком долго.

Он не заставил их ждать. Пибоди даже не успела оп­равиться от шока и заказать себе бокал малинового морса, как в дверях появились Руди и Пайпер. Они снова были одеты в белое, только вокруг бедер Пайпер был повязан синий шелковый платок. В правом ухе каждого из них болталось по золотому круглому колеч­ку. Ева отметила про себя, что эти колечки тоже близ­нецы, как и их хозяева, и у нее даже мурашки по коже побежали.

– Чему обязаны, лейтенант? – заговорил Руди, держа руку на плече Пайпер. – Должен вас предупре­дить, мы сегодня очень заняты. У нас страшно много дел.

– Сейчас будет еще больше, – мрачным тоном по­обещала Ева. – Вы хотите разговаривать прямо здесь или пройдем в более уединенное место?

В удивительных глазах Руди промелькнул огонек раздражения, но тем не менее он сделал приглашаю­щий жест в сторону коридора, который вел в уже знако­мый женщинам кабинет.

– Вам знакомо имя Сарабет Гринбэлм? – спросила Ева сразу же, как только за ними закрылась дверь каби­нета. – Вчера эту женщину нашли убитой. Насколько мне известно, она также являлась одной из ваших кли­енток.

– О боже! О боже! – Пайпер рухнула в большое бе­лое кресло и закрыла лицо руками.

– Подожди, успокойся! – Ладонь Руди пробежала по ее волосам и погладила основание шеи. – Вы увере­ны в том, что она действительно была нашей клиен­ткой?

– Да, и поэтому мне нужны все связанные с ней за­писи. Кто из вас работал с этой женщиной?

Руки Пайпер упали на колени.

– Очевидно, я, – произнесла она. В ее глубоких изумрудных глазах стояли слезы, полные губы, накра­шенные золотистой помадой, дрожали. – Обычно с женщинами, которые к нам обращаются, работаю я, а с мужчинами – Руди, если только они не высказывают иных пожеланий. Мы давно заметили, что люди охот­нее обсуждают проблемы секса и романтических взаимо­отношений с представителями своего пола.

– Ясно. – Ева старалась не смотреть на то, как Руди поглаживает руку сестры.